Шеф-повар Кристиан Мидтой готовит самые разные блюда - от сашими из лосося до жареной оленины - в одном из детских садов в Осло. Даже для Норвегии - четвертой в рейтинге самых богатых стран в мире по валовому внутреннему продукту (ВВП) на душу населения, гурманство в детском саду - необычное явление.

Но в стране, где 80 процентов оплаты за детский сад компенсируется государством, родители вполне могут позволить себе дополнительный расход в 116 долларов в месяц за изыски в питании детей. Особенно, когда зарплаты в Норвегии, не являющейся членом Европейского союза, на 50 процентов выше, чем в среднем по ЕС.

Норвегия является пятым по величине в мире экспортером нефти с годовым доходом от ее добычи в примерно 40 миллиардов долларов, имеет живую и диверсифицированную экономику. Норвегия - в числе стран мира с наименьшей неравномерностью в доходах населения.

И это то, что отличает ее от многих нефтедобывающих стран, особенно стран бывшего СССР и Ближнего Востока. Доходы от добычи нефти там делают сказочно богатыми лишь правящие элиты, а жизнь остальных граждан зависит от подачек или от того, что им капает сверху.

ПОДЪЕМ ЭКОНОМИКИ

До того, как в 1969 году было найдено нефтяное месторождение, рыбацкий городок Ставангер в течение многих десятилетий был центром добычи сельди, которая неожиданно исчезла вместе со снижением улова после 1870 года. Ставангер, как и вся Норвегия, остался с огромным флотом деревянных парусных судов и сельскохозяйственной экономикой, которая скоро стала значительно отставать от своих соседей с быстро развивающейся промышленностью.

Однако нефть изменила всё.

- В 1960 году уровень жизни в Норвегии был на 30 или 40 процентов ниже, чем в Швеции или Дании. Сейчас уровень жизни в Норвегии существенно выше, чем в этих двух странах, - говорит экономист норвежской бизнес-школы в Осло Бруно Жерар.

Ставангер из рыбацкого городка стал столицей нефтяной промышленности страны. Нефтяное благоденствие превратило Ставангер из города с населением в 90 тысяч человек в 1960-е годы в муниципалитет с населением около 204 тысяч.

«ГОЛЛАНДСКАЯ БОЛЕЗНЬ»

Многие страны обнаружили, что нефть может негативно сказаться на их экономике, так как получение больших доходов от экспорта энергоносителей приводит к банкротству другие сектора экспорта. Это явление известное как «голландская болезнь» также коснулось и Норвегии.

Уроженец Ирака Фарук аль-Касим, геолог-нефтяник из Басры, в возрасте около 30 лет переехал в Ставангер со своей женой-норвежкой, так как их сыну требовалось непрерывное лечение. Он приехал в Норвегию в 1968 году, за год до того, как было найдено месторождение нефти в стране. Он смог временно устроиться на работу в министерство нефти для анализа данных от иностранных компаний, имеющих лицензии на поиски нефти. Вскоре работа стала постоянной, и уже с 1973 года и по 1991 год он управлял нефтяными ресурсами Норвегии.

Как вспоминает Касим, поначалу деньги рекой лились в государственный бюджет, а общественные расходы росли. Однако к 1972 году стало ясно, что экономика находится в тяжелом положении.

- Четыре года Норвегия страдала «голландской болезнью» - заработная плата росла, нефтяная промышленность увела у заводов ведущих специалистов, а прибывшие для инвестирования в нефтяной бум иностранцы так высоко взвинтили стоимость валюты, что для клиентов в других странах прочие экспортные продукты Норвегии стали не по карману. Первоначально, правительство отреагировало раздачей субсидий, и нас еще глубже затянуло в трясину, - говорит он.

К 1976 году страна решила ограничить поступление в экономику доходов от продажи нефти. Первоначально правительство решило изымать все доходы, создаваемые государственными нефтяными компаниями, и инвестировать их в поиски нефти и еще большую ее добычу.

Однако к 1995 году Норвегия решила создать резервный фонд, чтобы вывести нефтяную прибыль из экономики, объявив её собственностью будущих поколений норвежцев. Правительство Норвегии может использовать лишь четыре процента средств фонда на текущую инфраструктуру и другие общественные проекты, остальное же инвестируется в зарубежные финансовые рынки.

ОСТАТЬСЯ НА ПЛАВУ

Одна из достопримечательностей порта Ставангер - Норвежский нефтяной музей, созданный в конце 1990-х годов и стилизованный под нефтяную платформу. Наряду с различными экспонатами о технологиях подводного бурения, в музее есть огромный цифровой счетчик, который в режиме реального времени подсчитывает, сколько денег накопилось в резервном фонде Норвегии с 1995 года. На сегодняшний день там - более 890 миллиардов долларов. Это примерно 170 тысяч долларов на каждого жителя страны.

Формально деньги предназначены для финансирования государственных пенсий. Однако их основная цель – обеспечить независимость благосостояния Норвегии от нефтяной промышленности, которая может потерять конкурентоспособность, когда деньги от продажи нефти иссякнут.

Похоже, что теория работает и на практике.

Всего в 45 минутах хода на пароме от Ставангера находится лососевая ферма, благодаря которой Норвегия является вторым по величине экспортером морепродуктов в мире.

Биолог из компании на острове Юдаберг, предоставляющей услуги сектору аквакультуры Норвегии, Мартин Стайнесс говорит, что некоторые симптомы «голландской болезни» в экономике остаются. По его словам, индустрия морепродуктов не в состоянии платить столь высокие зарплаты, как нефтяные компании, и поэтому другим секторам непросто заполучить ценных специалистов.

Тем не менее пока «голландскую болезнь» держат в узде, сектор морепродуктов может развиваться. Предпринимателей это подталкивает к творческому подходу в поиске рынков, на которых можно компенсировать высокую норвежскую заработную плату.

КОГДА ИССЯКНЕТ НЕФТЬ

По словам Бьорна Видара Лорена из Ассоциация нефти и газа Норвегии, нефть может иссякнуть через 50 лет, однако, по его мнению, запасов природного газа должно хватить по крайней мере еще на 100 лет. Но наверняка не знает никто. Некоторые другие нефтяные эксперты, как Касим, предполагают, что нефть закончится через 30 лет, а газ - через 50.

Тем не менее, как и другие норвежцы, Лорен не слишком обеспокоен истощением энергетического «золотого дна»:

- Норвежские политики были очень умны, очень дисциплинированны, так что в день, когда закончится нефтяной век, будут деньги, которые могут быть преобразованы в нечто другое. Я думаю, что это справедливая концепция поделиться доходами от нефти с будущими поколениями, а не потратить все сразу.

Лишь немногие другие богатые нефтью государства могут оказаться в столь завидном положении. Некоторые из них, в том числе Россия, также имеют резервный фонд для минимизирования эффекта «голландской болезни» в их экономике. Но разница в том, что Норвегия рассматривает этот фонд как неприкосновенный, а Москва легко запускает руку в свой, когда ей нужны дополнительные деньги.

По данным Центрального банка Норвегии, чистые доходы от продажи нефти обоих Норвегии и России в среднем составляли около 15 процентов от ВВП в период с 1998 по 2013 годы. Однако в то время, как накопления Норвегии в фонде к 2013 году составили около 200 процентов ее годового ВВП, в фонде России они составили только 20 процентов годового ВВП.

Социолог университета Ставангера Кнуд Кнудсен говорит, что у норвежцев высокий уровень доверия к своим согражданам и тем, кого они избирают во власть. Это может означать, что норвежская модель не будет работать во многих странах, где это чувство доверия выражено в меньшей степени.

По словам Касима, весь фокус в том, что другим странам не надо пытаться сохранять такой же процент нефтяных доходов, как это происходит в Норвегии. Вместо этого страны должны инвестировать в инфраструктуру. Он отмечает, что им также надо научиться экономить, а не растрачивать большую часть их нефтяного богатства, если они хотят защитить себя от «голландской болезни», и дать другим секторам шанс развиваться. Иначе их ждет «нефтяное проклятие», говорит Касим.

Страны становятся настолько зависимы от нефтяных доходов, что все другие бизнесы умирают, и их правители остаются у власти подкармливать сторонников и подавлять оппозицию. В худшем случае, нефть просто станет призом для одной из влиятельных групп, пока однажды богатое нефтью государство не станет государством-банкротом, в котором нет победителей, а останутся только проигравшие.

Перевела с английского Алиса Вальсамаки.

Радио Азаттык