Юта Стрике не говорит, где она провела последние несколько недель. Но тот факт, что наиболее известный в Чехии чиновник по борьбе с коррупцией, на фоне политических попыток подкупить ее агентство, была вынуждена покинуть страну ради собственной безопасности, свидетельствует о растущей волне нечистоплотности в посткоммунистической Европе, а также проблемах, и даже опасностях, стоящих перед теми, кто пытается с ней бороться.

Коррупционный скандал, связывающий политическую партию с частным охранным агентством трясет чешское правительство. В Болгарии, наглые попытки сфальсифицировать тендер по ядерной энергетике создают впечатление о беспомощности политиков. В Румынии и Словакии попытки реформирования судебной системы зашли в тупик. Даже внесистемные мечтатели, побеждающие на выборах под лозунгами борьбы с коррупцией, в течение нескольких месяцев оказываются заложниками системы.

Коррупцию трудно измерить, и она колеблется в широких пределах. Эстония является менее коррумпированной, чем некоторые страны Западной Европы, мало кто из стран Восточной Европы имеет репутацию хуже, чем Греция. Но поразительно, что даже среди закаленных воинов с коррупцией настроения самые мрачные. Румынская активистка и научный деятель Алина Мунгиу-Пуппиди уподобляет коррозионный эффект гонящегося за наживой коррумпированного правительства проклятию легких денег от нефти и газа в России. Она утверждает, что антикоррупционная кампания не смогла привлечь в свои ряды широкую общественность, и поэтому активисты достаточно быстро теряют свой запал.

Ян Урбан, доблестный чешский экс-диссидент, ставший активистом борьбы за честное правительство, согласен. "Нужно хотя бы немного успеха", - говорит он. Активисты из чешских групп с такими именами, как "Дефенестрация" и "Поменяем политиков" под общее ликование сменили большую часть старой гвардии на выборах в прошлом году. Но новое правительство ударилось в склоки, продемонстрировало свою враждебность интересам большого бизнеса и не смогло выполнить свои обещания по упразднению коррупции.

Причин много. Финансовый кризис сделал людей более склонными обходить закон. Информаторы плохо защищены. Фирмы, не готовые платить взятки, проигрывают конкурентам, которые готовы это делать, как, например, русские, и все более часто китайцы . Бизнесы опасаются, что занятие принципиальной позиции повлечет за собой возмездие: бюрократические преследования, произвольные требования по налоговым выплатам или же недопуск к государственным контрактам. Воздействие Европейского Союза начало терять свою силу, как только страны к нему присоединились. И вправду, миллиарды евро из Брюсселя направленные на модернизацию инфраструктуры и коммунальных служб часто оказываются источником коррупции. Компании, политики и чиновники вступают в сговор, чтобы сфальсифицировать тендеры, как правило, безнаказанно: правовой контроль слаб, а избиратели в основном проявляют апатию и цинизм.

СМИ предпочитают неограниченно лаять, но мало кусаться. Мизерный редакционный бюджет влечет постепенное выдыхание журналистких расследований. Рекламные кампании, связанные с оглашением контрактов ЕС, дают большую власть чиновникам и политикам, склонным вознаграждать благоприятное освещение их деятельности. Крупнейший рекламодатель в Литве, например, это министерство сельского хозяйства. Критический анализ деятельности этого ведомства очень скуден. И достаточно часто государственные предприятия выступает в аналогичной роли.

Рентабельность в СМИ резко упала после финансового кризиса. Это склоняет многих иностранных владельцев избавляться от своих больных активов; изголодавшиеся по влиянию местные магнаты находят большое количество выгодных сделок. Шведские владельцы основного ежедневника Латвии, Diena, продали ее через скрытую цепь сделок в руки неизвестного владельца. Многие из ее ведущих журналистов, в том числе тех, кто участвовал в расследовании дел о коррупции, ушли в отставку или же были уволены.

Единственная расследовательная программа чешского общественного телевидения оказалась под давлением после тщательной проработки некоторых поразительных правовых маневров, окружающих жестокое обращение правительства с иностранной компанией по производству плазменной крови.

"Это типичный пример того, как правительства всех мастей пытались раздавить журналистские расследования", - говорит Урбан. Как человек, сталкивавшийся с тайной полицией коммунистической эпохи, он не боится судебного иска против его каустического блога. Но угрозы на этом не заканчиваются.

Магнаты раскачивают СМИ путем субсидирования ручных альтернатив. Глава крупнейшего немецкого медийного инвестора WAZ, Бодо Хомбах, говорит, что "тесное переплетение олигархи и политической власти отравляет рынкок." Он утверждает, что подобные владельцы скупают СМИ для оказания политического влияния, а не в поисках прибыли. Многие специалисты беспокоятся об упускании до уровня итальянских стандартов.

Решений не много. Избиратели жаждут сильной руки, возможно, их преследуют духи прошлого. Но, как показывает опыт России, лечение может оказаться хуже, чем болезнь. Болгарский аналитик Иван Крастев говорит, что реальная проблема с коррупцией является соучастие, которое она создает. "У нас создаются теневые сети, которые делают страны неуправляемыми, или же управляемыми кем-то другим". Всего лишь 20 лет после обретения свободы, большая часть Восточной Европы рискует пойти в ее отношении на компромисс.

Подготовлено по материалам журнала The Economist