Президент Венесуэлы Уго Чавес на короткое время прилетел на родину с Кубы, где он продолжает лечиться от рака. Он намерен участвовать в заседании правительства. Через несколько дней Чавесу, по его собственным словам, вновь придется покинуть президентский дворец в Каракасе, чтобы продолжить сложный курс лучевой терапии в Гаване, после проведенной здесь же в феврале очередной операции по удалению новой раковой опухоли в кишечнике.

Постоянные отъезды Чавеса из страны, его периодическое молчание и заметные изменения во внешности и поведении порождают массу слухов. Народ, венесуэльская оппозиция и политики и журналисты во всем мире начинают сомневаться в способности Чавеса полноценно руководить государством и тем более – участвовать в очередных президентских выборах, намеченных на 7 октября 2012 года. Тем не менее, официальный Каракас уверяет, что президент почти здоров и пользуется полной поддержкой народа.

О будущем Уго Чавеса и его окружения, о шансах его оппонентов и всей Венесуэлы я побеседовал с испанским журналистом и политологом Дитером Брандау, экспертом по Латинской Америке, директором независимого интернет-телеканала "Libertad Digital".

– Что известно сейчас о состоянии здоровья 57-летнего президента Венесуэлы? Он выглядит все хуже, лечится все дольше, однако уверяет всех, что проживет до 100 лет и что намерен до конца жизни править страной…

– Все, что пока у нас есть – это официальные сообщения венесуэльского правительства и самого Уго Чавеса о том, как протекает заболевание. Он настойчиво уверяет весь мир, что дела обстоят хорошо и врачи контролируют ситуацию. Однако в последнем можно усомниться: Чавесу приходится постоянно совершать все новые и новые, заметьте, внеплановые, поездки на Кубу для новых операций или процедур. Причем интервалы между ними становятся все короче.

Вообще следовало с самого начала обратить внимание на необычный факт: глава одного государства вынужден постоянно лечиться в другом государстве – причем именно на Кубе, там, где полная закрытость и секретность являются нормой, отличающей вообще всю жизнь тоталитарного кубинского режима. Поэтому с каждым разом Уго Чавесу, когда он заверяет, что почти полностью излечился, верит все меньше людей. И все меньше людей готовы поверить ему, когда он уверенно провозглашает, что будет участвовать в президентских выборах в октябре. Теперь достаточно пройти 3-4 дням – и появляется масса слухов о том, что глава Венесуэлы скончался или, как минимум, находится при смерти. И слухи эти сегодня уже выглядят вполне достоверными. Ясно, что ситуация выходит из под контроля – с той скоростью, с какой, видимо, прогрессирует болезнь Чавеса.

– В феврале 2012 года большая часть весьма разнородных оппозиционных движений и партий Венесуэлы наконец сумела преодолеть разногласия и выдвинула единого кандидата для участия в предстоящих выборах главы государства – 39-летнего Энрике Каприлеса, известного молодого политика-интеллектуала. Все говорят, что в нынешней ситуации его шансы в противостоянии Чавесу невероятно высоки – впервые за долгое время. Вы согласны с таким мнением?

– Главная сила Энрике Каприлеса сегодня заключается в единстве венесуэльской оппозиции. До сих пор Чавес побеждал, используя примитивные популистские обещания, манипулируя сознанием невежественной части электората. А также просто за счет траты на собственные нужды и на подкуп избирателей колоссальных доходов от экспорта нефти, которые оказались в его личном пользовании. Одновременно успешно затыкая рот прессе и запугивая недовольных. А оппозиция до недавних пор позволяла так с собой обходиться – поскольку была раздроблена и погрязла во внутренних склоках.

До сих пор не было силы, выступавшей против Чавеса единым фронтом. Но сейчас и мы, и сам Чавес впервые увидели другого сильного игрока. И Чавес его боится, поскольку Каприлес построил свою предвыборную кампанию на личном противостоянии действующему президенту, на развенчании культа личности Чавеса. Раньше врагами Чавеса, если судить по его публичным речам, были абстрактные "антинародные силы", которых поддерживает, якобы, "преступный североамериканский империализм, янки". Но сейчас Чавесу противостоит живой, популярный, успешный и симпатичный политик, с конкретным именем и фамилией.

Люди видят в Каприлесе реальную альтернативу Чавесу. Оппонент действующего президента обещает обеспечить венесуэльцам, в первую очередь, безопасную жизнь – а это в последние годы стало невероятно актуально в стране, где сохраняется один из самых высоких уровней преступности, нищеты и социальной напряженности в мире. Личная безопасность для венесуэльцев сегодня стала важнее борьбы за социалистические преобразования. Чавес, обещавший райскую жизнь своему народу, умирает, а Каприлес, при этом, ведет себя спокойно и, заметьте, избегает личных, грубых, непристойных выпадов – того, что периодически позволяет себе его истеричный оппонент, с каждым днем, видимо, становящийся все более неуравновешенным. Каприлес выигрывает в глазах электората уже потому, что выглядит человеком, уверенно бросающим вызов "самому Уго Чавесу".

– Уго Чавес действительно ведет себя все более истерично и недостойно по отношению к сопернику. Чего стоит хотя бы попытка очернить Каприлеса в глазах городских низов, напоминая о его еврейском происхождении… Реплики вроде "буржуй", "свинья", или "очкарик" для Чавеса стали нормой. В приличной политике такое немыслимо…

– Тут я уверенно ставлю на Каприлеса. Чавес не способен найти достойных аргументов для борьбы с ним: действующему президенту не в чем упрекнуть этого человека. Разве Каприлес привел Венесуэлу к полному экономическому краху? Разве он породил коррупцию, преступность, социальную нестабильность? Остаётся лишь оскорблять, кричать, стараться вывести из себя, провоцировать на ответную грубость. Бить по больным точкам, задевать семью, личную жизнь оппонента. Вообще методы, избранные Чавесом, лучше всего говорят о нем самом. Если человек считает, что "еврей", "интеллектуал" и "богач" – это ругательства, о чем еще здесь говорить? Чавес обращается к самым низменным инстинктам толпы, на которые он по привычке рассчитывает. А Каприлес в ответ усмехается, лишь разводя руками – смотрите сами, кого вы избрали себе в президенты…

Если между Чавесом и Каприлесом могли бы состояться публичные прямые дебаты (допустим, что самолюбие, а также физическое и душевное здоровье Чачеса ему это позволят), то Чавес явно станет бояться оппонента. Он уже боится. И это весьма симптоматично. Когда глава государства, который выглядит и ведет себя, как сумасшедший диктатор, проявляет страх перед кем-то – значит, этот человек являет собой реальную и грозную силу. Значит, этот человек способен одержать верх над Чавесом – не только в полемике, но и в борьбе за президентское кресло. При условии, что эта борьба будет честной, если эти выборы будут чистыми и открытыми.

– Многие аналитики сейчас пытаются угадать, кто из окружения Уго Чавеса мог бы стать его преемником в политике и в борьбе за президентское кресло, наследником его идей…

– Я считаю, что сейчас Чавес озабочен тем, чтобы официально никто не смел даже заикаться о том, что его конец близок. Если речь заходит о наследниках – это значит, что король умирает! Чавес продолжает контролировать свое царство, беря пример с соседней Кубы. Если потенциальный преемник появляется, то он быстро заканчивает так, как бывает при таких режимах – либо в тюрьме, либо в автокатастрофе, либо в море с камнем на шее... Думается, что окружение Чавеса до сих пор еще не отдало себе трезво отчет в том, что их кумир, скорее всего, уже просто не сможет участвовать ни в каких президентских выборах. Они боятся даже заикаться об этом – и по личным причинам, и потому, что не хотят подрывать позиции своего единственного вожака, который пока является действующим главой государства.

Ни один диктатор в истории никогда не терпел вокруг себя других ярких личностей, "высоко поднятых голов", как у нас говорят. Диктаторы такого типа живут с мыслью: "Я – единственный ваш спаситель! Не будет меня – все рухнет, но, раз уж меня не будет, то не жить и вам, плевать, что произойдет после моего ухода. Но до тех пор – я ваш бог!" Этот сигнал они постоянно посылают всем, кто мог бы посметь представить себя в роли их наследника.

На любимой Чавесом Кубе единственный человек, позволяющий себе относительно вольно вести себя в тени Фиделя Кастро – это его родной и любимый брат Рауль. Потому что кубинский режим – это, я бы выразился, "семейная диктатура", где власть в настоящее время поделена между двумя близкими родственниками. Если бы у Фиделя не было брата, не знаю, что произошло бы уже с его режимом. За долгую историю коммунистического правления на этом острове мы видели, как люди, приближенные Фиделю, которых за рубежом политологи называли "номером вторым", "номером третьим" и так далее, бесследно исчезали или заканчивали жизнь в позоре или изгнании.

То же самое происходит сейчас и в Венесуэле – если кто-либо из партии Чавеса – Единой социалистической партии Венесуэлы – из армии или спецслужб сейчас позволит себя проявить признаки инакомыслия, позволит усомниться в будущем, предложит подготовиться к нему заблаговременно – долго его инициатива не продлится… Весь нынешний режим в этой стране построен на идеологии "чавизма". А "чавизм" имеет один лозунг, по сути: "Или Чавес, или никто и ничто". Так что никакой преемник Уго Чавеса, способный выступить против оппозиции вместо него, уверен, сейчас просто появиться не может.